Мы находимся в помещении отдела по ремонту и благоустройству комбината. Приятно пахнет деревом, а пол местами присыпан древесной стружкой. Возле станка — тот, кто нам нужен: столяр VI разряда Сергей Мишин. Здесь он и строгает, и пилит, и отдыхает. Говорит, иногда с коллегами и песни там поют.
С электрички на бал
Прежде чем попасть в этот цех, Сергей отслужил в ракетных войсках, а вернувшись домой, пошел учиться на помощника машиниста. Дальше была школа машинистов, работа машинистом электровоза — и момент, когда всё это надоело.
— В 1989 году я понял, что это не мое. Мне всю жизнь хотелось заниматься созиданием, а тут как раз разрешили открывать кооперации. И я решил пойти в строительный кооператив, мне давно нравился запах дерева.
Следующие 9 лет Сергей занимался отделочными работами — ставил двери в детских садах, оформлял стены деревом. Со временем работы становилось всё меньше, а определенности хотелось всё больше. Отпуск, оплачиваемый больничный, стабильная зарплата — этого всего не хватало.
Однажды в 1998 году наш герой, как обычно, ехал в Москву из дома в поселке Киевский. И проезжая мимо комбината, он вдруг подумал: почему бы здесь не поработать.
— Сам я к тому времени был плотником V разряда, ну и решил попробовать, вдруг меня возьмут. Так просто вышел из электрички и пошел устраиваться.
20 лет в «Очаково»
Если опустить детали, Сергея сразу же взяли, и со временем из плотника он переквалифицировался в столяра. Помните, как у Чехова: «Ты, Каштанка, супротив человека всё равно, что плотник супротив столяра». Так вот, информация из первых рук: профессия столяра действительно сложнее плотницких трудов. Столяр должен уметь работать на фрезерном станке, и его работа деликатнее: что-нибудь вырезать или украсить резьбой. Задачи плотника обычно тривиальнее: если хотите нарезать брус или сделать из бревен стройматериалы — вам к плотнику.
Со временем наш герой перебрался поближе к Москве и «Очаково», теперь он живет в Апрелевке. Просыпается в 5, на работу приезжает к 8 утра. И первым делом — планерка с начальником ремонтно-строительного цеха. Босс рассказывает о задачах на сегодня. Обычно они делятся на две части: большие задания и ежедневная текучка. Текучка всегда примерно одинаковая: вставить замок, поправить дверь, слетевшую с петель, или прибить отвалившуюся полку — подрихтовать, как говорят работники цеха. Крупные задания интереснее.
— Сейчас делаем деревянные ложементы — подставки для устойчивости винных бочек для «Южной винной компании». У них непростая конфигурация, смотрите, — Сергей демонстрирует деревянный ложемент. — Бочка же овальной формы, поэтому подставка должна быть нестандартной. Вот этот полукруглый вырез делается наискосок: один край чуть выше другого. Так бочка точно никуда не денется.
Форму ложементам Сергей придает электрическим лобзиком, а затем на фрезерном станке доводит до готовности. Делают подставки из ели, хотя мастер признается, что ему это дерево не очень нравится. Вообще деревья он описывает словами, которые вряд ли придут на ум человеку, далекому от столярной деятельности. Например, сосна у него «гладкая и приятная», а ель «рыхлая, неудобная в обработке и всегда топорщится».
Другой пример крупного заказа — уличные киоски в виде бочек. Если вы летом ходили по Москве, то наверняка их видели: там продают квас. Первые такие бочки сотрудники цеха делали сами, на каждую уходило 4 дня. Это долго, так что впоследствии заказывали заготовки у подрядчиков, а на месте бочки собирали, одну-две за день.
А когда создавали «Избу квасовара», Сергей помог оформить пространство «под старину». Он-то с детства помнит, как выглядит традиционное русское жилище.
Свое место
Как можно удержаться и не спросить столяра, какое дерево лучше пахнет? Вот мы и задали вопрос.
— Мне больше всего нравятся запахи ольхи, березы и дуба, — после недолгого размышления говорит Сергей и продолжает гнуть свою линию. — Но главное, что они в обработке чистые и приятные. А вот елка, как ее ни обрабатывай, такая колючая.
В очередной раз припомнив вредное дерево, у которой «даже после обработки ворс начинает подниматься, что ты с ней ни делай», собеседник достает из кармана телефон, чтобы показать, что мастерит не по работе. Кораблик со штурвалом для утренника в детском саду, домик Бабы Яги, высотой чуть ниже метра, и несколько узорчатых скамеек.
В углу мастерской стоит коллекция палок и реек, а над ними — объявление: «Не брать!». Столяр объясняет: обрезки он не может выкинуть, рука не поднимается. Авось пригодятся.
В конце рабочего дня Сергей вместе с коллегами прибираются, выкидывают накопившиеся за день стружки, проходятся промышленным пылесосом.
— Если все мои поделки выстроить в ряд, то они образуют линию отсюда и до Сингапура, — сообщает на прощание Сергей. — Но главное, я горжусь своей профессией и именно в «Очаково» нашел свое место в жизни.
